Это судно называли в Мурманске российским «плавучим Чернобылем» – смотрите, что происходит сейчас

Плавтехбаза «Лепсе», заполненная сотнями частично разрушенных высокорадиоактивных отработанных топливных сборок, получила мировую известность в 90-е годы. Что случилось бы, если бы судно затонуло в порту?

Учитывая, что активность хранящихся на судне ядерных отходов оценивалась в 28 000 терабеккерель (750 000 кюри), что составляет почти половину общего выброса цезия-137 в результате чернобыльской аварии 1986 года, заразившего половину Северной Европы, «Лепсе» было бомбой замедленного действия  и угрозой для жителей Мурманска и окружающей его природы.

Судно было построено в 1936 году, во время Второй мировой войны затонуло, потом было поднято и с 1962 года использовалось в качестве судна сопровождения для первого советского атомного ледокола «Ленин». После аварии на одном из трех реакторов «Ленина» несколько сот урановых тепловыделяющих элементов были размещены в одном из отсеков «Лепсе». Из-за высокого уровня радиации отсек был залит цементом, превратившись в своего рода саркофаг».

Решило ли это проблему? Нет.

Из-за цемента судно стало тяжелее и менее остойчивым в море. Уровень радиации на борту был по-прежнему высок и единственным быстрым способом решить проблему, который тогда обсуждался, было отбуксировать судно к восточному побережью Новой Земли и затопить его там. Аналогично тому как советский ВМФ поступил с несколькими радиационно-опасными реакторными отсеками подводных лодок.

Но вариант с затоплением судна не устраивал Андрея Золоткова, инженера ремонтно-технологического предприятия «Атомфлот», где было ошвартовано «Лепсе». Будучи депутатом Верховного Совета СССР, в 1991 году Золотков обнародовал информацию о местах захоронения твердых и жидких ядерных отходов ледоколов в Карском море. Он знал, что с радиоактивными отходами можно обходиться лучше.

Объединившись с норвежской экологической организацией «Беллона», Андрей Золотков и руководство «Атомфлота» стали искать способы безопасного извлечения отработанного ядерного топлива. В Мурманск прилетели политики, эксперты и финансисты. Было предложено несколько вариантов. ЕС предоставил деньги. Много денег. Ядерная безопасность — это не товар из секонд-хенда.

ADVERTISEMENT

Двадцать лет планирования

«Дело срочное, но торопиться слишком рискованно» стало девизом людей в российской столице Арктики, занимавшихся проектом «Лепсе». Первый грант из Норвегии поступил 21 год назад в 1995 году. Через несколько лет этот плавучий склад ядерных отходов перевели в сухой док, чтобы он не затонул у причала. В Мурманске хотели, чтобы судно исчезло из поля зрения.

Наконец в 2012 году «Лепсе» отбуксировали из Мурманска на судоремонтный завод «Нерпа», чтобы приступить к его утилизации.

Андрей Золотков, который ушел из «Атомфлота» и сейчас работает в мурманском филиале санкт-петербургского подразделения «Беллоны», особенно рад тому, что сумели сделать на «Нерпе».   

«Да, я уверен, что все безопасно. Во-первых, «Лепсе» находится на берегу, на твердом основании. Это означает, что не может быть никаких аварий на плаву», - рассказал он Barents Observer’у.

«Нерпа» предоставила данные по уровню радиации во всех опасных точках. Мы видим, что много было сделано для того, чтобы снизить уровень радиации рядом с хранилищем», - продолжает Золотков. 

Триста тысяч жителей Мурманска избавились от сюрреалистической угрозы, десятилетиями ржавевшей в порту на расстоянии вытянутой руки от их многоквартирных домов.

«Нерпа скоро начнет строительство укрытия, чтобы начать выгрузку отработанного ядерного топлива», - говорит Андрей Золотков.

Часть расходов финансируется Европейским банком реконструкции и развития.

Что под цементом 

Кормовая часть «Лепсе» теперь надежно спрятана в специальную упаковку и вскоре отправится в пункт долговременного хранения в Сайда-губе, расположенный к западу от «Нерпы» на побережье Кольского полуострова. Теперь должны начаться работы на более опасной носовой оконечности судна.

Сложность заключается в том, что никто не знает, в каком состоянии находятся урановые топливные сборки. Всего их 638, и несколько десятков из них серьезно повреждены. Если что-то пойдет не так, результатом может быть катастрофа – может начаться цепная реакция. Истинное положение дел будет понятно только после вскрытия цемента.

Для этого сейчас вокруг носовой оконечности судна строится специальное укрытие, чтобы можно было начать извлечение отработанных высокорадиоактивных топливных элементов. Это самый сложный и потенциально самый опасный этап утилизации, начало которого ожидается в 2018 году, сообщает Информационное агентство «Российское атомное сообщество».

«Для минимизации риска решено не пытаться извлечь топливные сборки отдельно, а вырезать их вместе с пеналами, в которых они находятся», - объясняет Золотков. 

Все работы по утилизации будут завершены в 2020 году. Затем урановое топливо и аварийные  топливные стержни будут отправлены на переработку на комбинат «Маяк» на Южном Урале, а все радиоактивные части корпуса судна будут находиться на хранении в Сайда-Губе.  

Успех проекта будет означать, что плавучего арктического чернобыля удалось избежать.