На российской стороне 1800 активных удостоверения приграничного жителя

Светлана Бигаева и Кира Морав отпускают бензин и дизтопливо жителям норвежского приграничья на АЗС на окраине Заполярного. Сами они в Норвегию не ездят.

У вас налаживаются контакты с норвежскими клиентами или же они заливают бак, расплачиваются и уезжают?

– О да. У нас множество постоянных клиентов, которые садятся перекусить и выпить кофе. Мы с ними разговариваем, знакомимся, потом здороваемся, когда встретимся в городе, – говорит Светлана.

– Не могу толком объяснить, но, конечно, в контактах через границу хорошо то, что мы можем познакомиться друг с другом. В Заполярном получить приграничное удостоверение раньше было легче. Теперь нужно два раза ездить в Мурманск. Раньше я ездила в Норвегию очень часто, но сейчас не могу найти время, чтобы оформить документы.

Что, по вашему мнению, необходимо сделать норвежским политикам, чтобы больше русских стало ездить через границу?

– Открыть визовый центр в Заполярном или Никеле, – отвечает Светлана. – Ездить в Мурманск – лишние хлопоты, а для многих это ещё и дорого, поскольку нужно и отпроситься с работы, и потратиться на проезд.

С 2012 года жители норвежско-российского приграничья, в которое входит часть коммуны Сёр-Варангер и весь Печенгский район, могут ездить друг к другу без визы, имея на руках только удостоверение приграничного жителя.

ADVERTISEMENT

Удостоверение выдаётся на три года. На норвежской стороне оформление полностью производится в Киркенесе. Российским гражданам приходится ехать в Мурманск, чтобы подать документы и снять биометрию, отпечатки пальцев.  

Готовое удостоверение необходимо забрать лично, но можно сделать это и по доверенности.

От Заполярного до Мурманска 160 километров, от Никеля – 186.

Так что неудивительно, что столько «людей с улицы» в ближайших к Норвегии населённых пунктах никогда не пересекали границу. Случайные прохожие, с которыми я поговорила на улицах, называли разные причины, по которым они не ездят в соседнюю страну. Речь может идти о принадлежности к военным структурам или неистекший срок после выхода в отставку, экономические проблемы, отсутствие заграничного паспорта, невыплаченные задолженности, препятствующие выезду за рубеж, о том, что в Киркенесе слишком скучно или о том, что нет времени или возможности оформить документы.

На мои вопросы ответили во время перекура Эдуард Лосев, Сергей Сорокин и Роман Карацупин, работающие на строительстве церкви в центре Заполярного. В Норвегии ни один из них не бывал по различным причинам.  

Но политическая ситуация совершенно ни при чём.

– Санкции на нас не влияют, и фактически с ними, наверное, лучше, поскольку мы становимся более независимым от Европы, – считает Сергей.  

Мало контактов 

В соседнем Никеле Андрей Антонов пришёл в гараж прибраться и навести порядок.

– Нет, в Норвегию не езжу. Если мне что-то нужно, покупаю здесь.

Потому что вы поддерживаете Россию?

– Да, конечно. Но вообще-то потому, что сам я здесь, – улыбается шахтёр. – Если я соберусь в Норвегию, понадобится виза или приграничное удостоверение. Но когда у них открыто, я на работе, а когда я свободен, у них закрыто.

Часто ли вы общаетесь с норвежцами?

– Нет, не сказал бы. Вы вторая. Однажды я говорил с норвежцем, у которого здесь была подружка.

Отношение людей друг к другу изменилось в условиях санкций и шпионских скандалов?

– Нет, я так не думаю. Нам надо открыть границы, и не только с Киркенесом. Взять, к примеру, чемпионат мира по футболу и что писали российские СМИ о том, как приехавшие болельщики приобретали хорошее впечатление о России. Так мы сносим барьеры. О шпионском деле в Никеле, по-моему, вообще не говорят, ни от кого не слышал. И я вижу, что приезжает много автомобилей с норвежскими номерами.

Строила город 

На дачах в Печенгском районе, то есть зоне, в которой разрешается свободно перемещаться норвежцам из приграничья, почти никого не бывает в такие дни, когда температура не выше десяти градусов и то и дело идёт мелкий дождик.

Но Нина Алексеевна (83) всё равно на даче и работает на земле.

– О, так приятно встретить норвежца. Очень рада, – улыбается Нина. Она берёт меня за руку и целует её. – Я из детей войны, я знаю, насколько важно, чтобы люди в Норвегии и России оставались друзьями. Когда народы теряют разум и начинают ссориться, тогда надвигается беда.

Нина родом из Смоленска, в Заполярный она приехала в 1962 году, осталась здесь с братом, который работал на строительстве города.

А вы, наверное, тоже помогали?

– А как же! Мы все помогали, работы было много, – улыбается она и наклоняется к грядке, на которой растёт отменная клубника. Идиллическая обстановка резко контрастирует с военными воспоминаниями.

– Трудно говорить о войне.

Мне жаль, что я заставила вас такое вспоминать!

– Нет, не в этом дело. Память всегда со мной, каждый божий день. Мёртвые тела, фашисты, все ужасы, что они творили. Я знаю, что такое война, и знаю, что мир лучше. Вот почему я говорю, что нам нужно больше контактов через границы. Чем больше контактов, тем лучше.

Обновлять не стал 

На норвежской стороне живёт Хуго Далмейер Нильсен. Глядя в окно у себя на кухне в Гренсе-Якобсельв, откуда до России можно докинуть камень, он рассказывает, что приграничное удостоверение в своё время получил, но новое делать не стал.

– Первый раз я побывал в России пять лет назад, но новое удостоверение делать не стал – рассказывает он. – В прошлый раз не стал и в этом году не собираюсь.

– Не могу поехать в России туда, куда хочу, – улывается он и выглядывает в окно. –  Хотелось бы побывать на той стороне здесь у нас. Кто жил здесь до войны, мог свободно ходить через границу в сопки, собирать морошку, ловить рыбу. Не было никаких вопросов, с 1920 года территория принадлежала Финляндии.

Когда Хуго был маленький, в речке часто купались.

– Мы переходили, получается, через границу, но никто на это ни слова не говорил, пока мы находились в реке. Пограничников в те времена было больше. Я не видел ни единого русского много лет.

Что вы думаете о нынешней ситуации между Норвегией и Россией?

– Я об этом особенно не думаю, ничего не происходило с 1968 года, когда они нацелили пушки на Норвегию, да и тогда этот эпизод ничем не кончился, и в прошлом мы друг с другом вообще никогда не воевали.  

Только в Мурманске 

По словам генерального консула в Мурманске Эрика Сведала, открыть визовый центр в Заполярном или Никеле не представляется возможным, поскольку самим договором о приграничном передвижении между Норвегией и Россией установлено, что удостоверения приграничного жителя должны выдаваться в Мурманске.

При необходимости обновить удостоверение необходимо снова приехать в визовый отдел. Причина в том, что биометрия может храниться не более месяца.

Норвегия планировала открыть в Никеле почётное консульство, но эту идею реализовать не удалось.

– А кроме того, почётное консульство не могло бы оказывать такого рода услуги, – отмечает Эрик Сведал.

С 2012 года, когда договор о приграничном передвижении выступил в силу, Норвегия выдала 4012 удостоверений. На 15 мая 2018 года действительными оставалось 1800. В начале августа было выдано ещё 100, но, по логике, к этой дате какая-то часть имеющихся удостоверений утратила силу.

В Генеральном консульстве Норвегии отмечают, что в 2012 году атмосфера была совершенно иной. Большие надежды и ожидания связывались со Штокмановским месторождением, к участию в освоении которого предполагалось привлечь и норвежские компании. В Мурманске работало целых 40 норвежских предприятий.

Сегодня таких всего два.

Санкции против России, контрсанкции не влияют на мотивацию к сотрудничеству через границы, считает Эрик Сведал.

– Здесь, на региональном уровне, у люди заботы более локального толка, – говорит он.

Ранее поднимался вопрос о возможности приёма документов на получение приграничных удостоверений в Заполярном, а также о работе визового центра в Мурманске по субботам.

Не может ли Норвегия в конце концов максимально усложнить получение приграничных удостоверений, как бы возводя «стену вокруг Советского Союза»?

– Нет, вся идея Баренцева сотрудничества состоит как раз в том, чтобы границы открывались. Нам бы хотелось, чтобы народы сближались. Возможно, это что-то усложняет, но я уверен, что те, кто по-настоящему заинтересован, смогут оформить себе удостоверение жителя приграничья или визу. Точно так же я уверен, что у нас получиться организовать работу по субботам. Так мы уже делали, и мне не терпится попробовать снова, – говорит генеральный консул Норвегии в Мурманске.

Генеральное консульство не располагает точными данными, сколько из 37.500 жителей Печенгского района может рассчитывать на получение удостоверения.  

Россия, по информации генерального консульства в Киркенесе, с момента заключения договора выдала 7419 удостоверений, 3375 из которых действительны на сегодня. На норвежской стороне на получение удостоверения может рассчитывать 9700 человек.