Премьер-министр, установивший границу с Россией, опять приехал в приграничье

Премьер-министр Норвегии много раз бывал в маленьком приграничном городке. Большая часть этих визитов пришлась на период, когда он занимал пост министра иностранных дел. Расположенный на побережье Баренцева моря всего в нескольких километрах от России Киркенес играл центральную роль в проводимой Стёере политики в отношении Крайнего Севера, разработанной правительством Йенса Столтенберга в 2005-2013 годах.

Это было время ожиданий и надежд на процветание отношений с Россией, и Стёре быстро стал известен своим положительным отношением к восточному соседу. Пик пришелся на 2010 год, когда Норвегия и Россия договорились о разграничении 175 тысяч квадратных километров спорных акваторий в Баренцевом море. Историческое соглашение должно было положить начало масштабному промышленному развитию, большая часть которого должна была стать результатом согласованных действий норвежских и российских компаний.

На этой неделе Стёре вернулся в приграничный город. Но это уже не тот Киркенес, в который он приезжал десять лет назад.

Премьер-министр встретился с местными жителями, пытающимися примириться с новой реальностью военного времени. Более трех десятилетий местные власти и бизнес связывали значительную часть перспектив развития с соседней Россией. Все это оказалось разрушенным репрессивным путинским режимом и его агрессией в отношении соседних стран.

На встрече с мэром города и представителями местного бизнеса Стёре рассказали о росте озабоченности, вызванной закрытием предприятий, безработицей и сокращением населения. Его также попросили не спешить с новыми санкциями против России. Как сказал один из участников: «Украине не поможет то, что в Киркенесе не будет работы».

ADVERTISEMENT

Премьер-министр Стёре неоднократно выступал с осуждением российской агрессии против Украины, а также поддерживал поставки норвежского оружия украинской армии.

Однако, находясь в Киркенесе, глава правительства не горел желанием полностью закрывать дверь для россиян. В интервью Barents Observer Стёре подчеркнул, что «верит в искусство делать вещи возможными» и что сотрудничество с Россией может «возродиться».

«Я предпочитаю не быть грустным и пессимистом», — сказал он, пояснив, что Норвегии ранее удалось «превратить отношения практически без контактов в очень обширные контакты, основной движущей силой чего стало сотрудничество между людьми, за которым постепенно потянулись деловое сотрудничество и сотрудничество между властями».

Премьер-министр также не захотел осуждать городской совет за отказ выйти из побратимских соглашений с российскими муниципалитетами, в том числе с крайне милитаризованным Североморском.

«Мы должны разделять ответственность российского руководства и российских военных с одной стороны …, а с другой — простых людей по ту сторону границы», — сказал он Barents Observer.

Он также подчеркнул, что тяжелые потери российских военных в этом конфликте — это «трагедия внутри трагедии».

«После этой войны наступит день, настанет день, когда мы должны будем надеяться на возобновление отношений между людьми, — сказал Стёре, добавив — если мы перестанем верить в это, мы перестанем верить в человека».

Наследие Стёре имеет большое значение здесь, в самой северной части Норвегии. Ему удалось не только договориться с россиянами о разграничении в Баренцевом море, но и повысить роль Баренцева сотрудничества и подготовить почву для упрощения визового режима для местных жителей. Политика Крайнего Севера министра иностранных дел Стёре вселила надежду и оптимизм в этот норвежский регион, который на протяжении десятилетий сталкивался с экономическими трудностями и оттоком населения.

Однако значительная часть внимания, которое Стёре уделял Северу, была вызвана желанием осваивать запасы углеводородов в Арктике. Считалось, что в спорном районе Баренцева моря содержатся огромные запасы нефти и газа, а с российской стороны морской границы находилось Штокмановское месторождение, одно из крупнейших в мире шельфовых месторождений природного газа.

Норвежцам были нужны новые нефтегазовые ресурсы и они были готовы с прагматизмом относится ко все более диктаторскому правлению Путина. Однако ни Стёре, ни норвежские нефтяники оказались не готовы к неприкрытому тоталитаризму и экспансионистской войне.