"Сегодня вечером мне бы просто хотелось тихо посидеть". Архангельский политзаключенный Руслан Ахметшин вышел на свободу

15 декабря из колонии-поселения освободился Руслан Ахметшин – активист из Архангельска, который почти 3 года провел в местах лишения свободы.

«У меня двоякое чувство, – говорит Руслан Ахметшин в интервью The Barents Observer. – Конечно, очень приятно оказаться на свободе, увидеть, что мир существует: люди вокруг ходят, машины ездят, где есть приятная и вкусная еда и горячая вода. Есть даже вилки и ножи, которыми можно воспользоваться во время обеда. С другой стороны, меня какая-то горечь и обида преследует. Не зря ли была вся моя деятельность? Все, что сделано, оно куда-то в песок. Общаясь с другими осужденными и сотрудниками, (я понял), что никого не интересуют проблемы мироустройства, обывателям это все не интересно. Поэтому есть такое неприятное послевкусие. Многие говорят: «А что с Шиес?». Ну а что Шиес, там будет экологически чистый концлагерь».

Руслан Ахметшин работал оператором в Архангельском штабе Навального и являлся активистом Шиеса. 5 марта 2022 года Ахметшин был задержан, в его квартире и в офисе проведены обыски, изъята компьютерная техника. 23 марта 2022 года у Ахметшина одновременно с другими активистами прошёл второй обыск по делу об «экстремистских организациях» Алексея Навального. В рамках этого уголовного дела он выступал как свидетель. 9 мая 2022 года Руслан Ахметшин был задержан в московском аэропорту Домодедово при прохождении пограничного контроля. Его заключили под стражу. 26 октября 2022 года ему было вынесено приговор на 2,5 года колонии-поселения: Ахметшина признали виновным в реабилитации нацизма за комментарии в социальных сетях, где он процитировал писателя Виктора Шендеровича и выразил несогласие с тем, что 9 мая это день траура и печали, а не веселья. «Мемориал» признал Ахметшина политическим заключенным.

Про приватность в колонии

В заключение самая большая проблема – это отсутствие приватности, – говорит Руслан. Ты всегда находишься в обществе других людей: ешь с другими, спишь с другими, моешься тоже с другими людьми. Даже когда ты гуляешь по тюремному дворику, это можно делать только с другими людьми. Сесть и просто сосредоточиться – этого просто нет. И это происходит на протяжении нескольких лет.

Сегодня вечером мне бы просто хотелось тихо посидеть, походить по набережной в одиночестве, подумать.

Про встречу с родными и прощание с товарищами

“Я ожидал, что мои товарищи, друзья и соратники приедут. Провожали меня тоже приятели новые из колонии. Сотрудники колонии и дежурной части собрались всей делегацией, молча меня проводили. Я ожидал и другого,  – поделился Руслан.

Против меня, насколько мне известно, еще одно (уголовное) дело сфабриковано. Было сомнение, не встретят ли меня оперативники и не поеду ли я снова куда-то. Сейчас я себя совершенно в безопасности не чувствую. Но психика человека так устроена, что он не может быть постоянно в состоянии страха или ужаса. Но чему быть, того не миновать».

Руслан Ахметшин рассказал The Barents Observer, о том, что его больше всего удивило в тюремной системе. По мнению и опыту активиста, условия содержания в СИЗО, где люди еще не являются осужденными, гораздо хуже, чем в колониях, где сидят люди, вина которых по мнению российского государства доказана в суде.

“Я побывал в трех следственных изоляторах, – говорит экс-фотограф. – Там условия содержания отвратительные. Вот например в Кировском СИЗО холодно, сыро, мокрицы бегают по стенам, а еду невозможно есть: она холодная и мерзкая. Вот такие условия содержания для людей, которые еще возможно даже невиновны. А в колонии-поселения сидят осужденные, некоторые из них убили людей в ДТП. Вот они находятся на солнышке, могут перемещаться, у них кухня, где можно пироги печь, где есть душевая, в которой тебя не ограничивают по времени. Там кошки бегают, сороки летают, стрижи, паучки. И это очень важно. Потому что в СИЗО подследственные проводят иногда и годы, а это люди, которые потенциально невиновны. И это по всей России происходит. В камере СИЗО, где я был, находилось 14 мужчин, там отхожее место имело вентиляцию внутрь камеры, а не на улицу. Представляете, какой там запах стоит? Мне до сих пор непонятно, почему самые жесткие условия созданы не для тех, кто уже признан государством преступником, а для тех, кто готовится им стать или выйти на свободу».

ADVERTISEMENT

Новые друзья в колонии

«У меня появились товарищи, появлялись они и в СИЗО, – поделился активист. – Это предприниматели, которые по моему личному мнению сидят без причины. Также в колонии-поселения у меня несколько товарищей есть. Один участник ДТП. Государство его пытается исправить, но не знаю как. Это высококлассный инженер-электронщик, который сейчас работает на помойке, руками сортирует мусор. Исправления здесь нет и быть не может. Еще один спортсмен известный из Няндомы, у него тоже было ДТП. Из его материалов дела я понял, что он не виноват. Там есть определенные политические мотивы, он был известным человеком в городе. Читая материалы дела других людей, я видел, как много несправедливых судебных приговоров без всякой политики».

Про изменения в России

“Я не почувствовал особых перемен. Дело в том, что статьи от независимых журналистов до меня не доходили. Это под запретом. Любая политика (в колонии) изымается цензорами. То, что происходит в “зомбоящике”, почти не изменилось с тех времен, когда я оказался в заключении. А большинство людей оно инфантильно в политическом смысле. То есть людям нет никакого дела до того, что происходит вокруг. К каким-то злодеяниям со стороны государства они глухи, их интересует только свой желудок, собственные дети и в основном материальное благополучие»,  – поделился Руслан.

Про планы на будущее

«Я буду сидеть тихо и мирно, – рассказал Руслан. – Я понимаю абсолютное отсутствие возможности заниматься политикой. Это ни к чему не приведет, просто, я снова попаду туда же (в тюрьму), но уже на совсем другой срок. Я больше не хочу помогать местным жителям, потому что с этим большинством у меня нет ничего общего, разве что паспорт с одинаковой символикой».