Failed state. Пригожин вбил последний гвоздь в крышку гроба российской государственности

Личное мнение журналиста

24 июня 2023 года стало одним из самых позорных дней в российской истории. Российского государства больше нет, и это — совершенно закономерный итог войны.

Мне трудно представить, что чувствовал субботним утром губернатор Коми Владимир Уйба. Наверное, сидел с ножницами и отпарывал шеврон ЧВК “Вагнер”, с которым он ходил на публике последние месяцы. А каково было главе Карелии, бывшему прокурору Петрозаводска, заслуженному юристу России Артуру Парфенчикову? За считанные часы до мятежа он рассыпался в комплиментах зэкам, воюющим в Украине. А теперь эти “герои” въезжали на танках в российские города. 

Мэр Петрозаводска Владимир Любарский (тоже, кстати, бывший правоохранитель) попытался оправдаться — дескать, да, мы помогали “вагнерАм”, но только убивать украинцев, а насчет госпереворота не договаривались. Однако этот жалкий лепет никого не убеждает.

Совершенно очевидно, что если создать нелегальную частную армию, наделить ее лидера небывалыми полномочиями — например, вербовать заключенных, — вооружить этих заключенных и поставить их выше любых законов, это неизбежно приведет к взрыву. Право на легальное насилие — важнейшая монополия государства; если оно этой монополии лишается, то перестает быть государством. И я не верю, что профессиональные юристы Парфенчиков и Любарский этого не понимали. И вчерашний их позор — абсолютно заслуженный.

Или взять, например, силовика, который в декабре стоял над Олесей Кривцовой с кувалдой в руке, передавая ей “привет от ЧВК “Вагнера”. Чем он занимался 24 июня? Колонны “Вагнера” за сутки преодолели около тысячи километров, не встретив почти никакого сопротивления. Куда-то подевались полицейские и росгвардейцы, эффективно винтившие студентов на протестных митингах. Ни спецназ, ни СОБР не встали с оружием на пути людей Пригожина, совершенно недвусмысленно объявившего о намерении свергнуть “конституционный строй”.

И это — еще один вывод, который следует из вчерашнего мятежа. Россия абсолютно беззащитна. Российские власти умеют прессовать пацифистов, экологов, ученых и артистов, но реальной угрозе государству они противостоять не могут.

ADVERTISEMENT

Впрочем, кое-что все-таки было сделало. Еще в пятницу в отношении Пригожина возбудили уголовное дело по факту призывов к мятежу. До 20 лет колонии, между прочим! Владимир Путин в обращении к нации объявил, что внутренняя смута – смертельная угроза государственности, ответ будет жестким, а наказание — неминуемым. Стало ясно: бывшему президентскому повару придется переть до конца. Рубикон перейден, alea iacta est, вот это вот всё.

Однако вечером глава “Вагнера” сказал, что его войско едет обратно, и что же случилось? Пресс-секретарь Путин заявил, что уголовное дело по факту мятежа будет прекращено; бойцы, которые не участвовали в походе на Москву, подпишут контракты с Минобороны; участники похода не будут преследоваться из-за былых военных заслуг. Организатор же бунта “уйдет в Белоруссию” по договоренности с ее президентом Александром Лукашенко. Он-то и выступил “переговорщиком” между Путиным и Пригожиным.

Еще раз: вооруженный мятеж в России, по официальной версии, остановил президент другой страны.

А как быть со сбитыми бортами Минобороны и погибшими летчиками? Со сгоревшей нефтебазой под Воронежем? С домами в воронежском селе, пострадавшими из-за перестрелки между «Вагнером» и Минобороны? С километрами поврежденных тяжелой техникой дорог? Как быть с захватом штаба Южного военного округа? Как быть с коробками валюты, поддельными паспортами и килограммами “неизвестного порошка”, найденными в питерском офисе Пригожина?

В конце-то концов — как быть с “неминуемым наказанием” бунтовщиков, обещанным президентом России? Хоть кого-нибудь хоть как-нибудь накажут вообще?

Нет. Проехали. Замяли для ясности. Порешали. Перетерли. Обнулили. Вот режиссерку Евгению Беркович можно за спектакль в СИЗО отправить, или Алексея Москалева посадить за антивоенный рисунок дочери, а нормальные пацаны всегда договорятся. Так, наверное, думает о случившемся Путин; но он, как всегда, ошибается.

Иногда в боевиках крутые парни говорят своим противникам: “Ты уже мертв, просто не знаешь об этом”. Путин — политический труп, и вся выстроенная им система управления — тоже. Причем если на заграничной арене Путина похоронили уже давно, то теперь это случилось и дома. В России президент теперь — политик за номером три. На втором месте должен разместиться “спаситель Отечества” Александр Лукашенко. А на первом, безусловно, уголовник Пригожин, которого из Ростова-на-Дону провожали как героя, с аплодисментами и обнимашками.

После путча 1991 года символом государственного переворота в России стал балет “Лебединое озеро” — его тогда крутили по телевизору между экстренными выпусками новостей. Так вот, первый акт уже прошел.