Граница на замке. Норвегия почти перестала выдавать визы россиянам

— Наша организация работает с культурными проектами, в рамках которых шло достаточно большое сотрудничество с Россией. Мы находимся в 15 минутах езды до российской границы и, естественно, всегда работали с художниками, артистами, менеджерами из России. Сейчас мы продолжаем это делать настолько, насколько это возможно, но исключительно с независимыми художниками, кураторами, с представителями гражданского общества. При этом мы стали сталкиваться с отказами в получении визы. Формально нет информации, что Норвегия перестала давать визы россиянам. Однако, когда мы подаем документы, в том числе с приглашениями, следует отказ, — рассказала сотрудница арт-пространства “Terminal B” в Киркенесе.

Первое препятствие — практическая невозможность получить слот в визовом центре, то есть найти время, чтобы записаться на подачу документов. Но даже если человек каким-то образом прошел этот этап, в итоге он все равно получит отказ, говорит наша собеседница.

— Так, в феврале у нас будет большое мероприятие — фестиваль “Баренц спектакль”. Он проходит в Киркенесе. Традиционно на него ездило очень много людей: волонтеры, участники… В этом году мы приглашаем очень точечно — только тех, про кого мы уверены, что это представители независимой культуры, независимого искусства.

В приглашениях было подробно описано, что это за фестиваль, почему нам нужны именно эти художники; отдельно было указано, что это независимые артисты. Пока что мы получили два отказа. Причина — опасение, что человек не вернется в Россию. Еще по одному человеку ответ пока не получен, а еще один просто не может подать документы: нет слотов,

— объясняет сотрудница “Terminal B”.

По словам нашего собеседника, сейчас поданы апелляции, но их рассмотрение может занять длительное время. С учетом этих сложностей и сроков специалист резюмирует, что проще вообще никого не приглашать, хотя это — в корне неправильно.

— Мы объясняем, насколько нам это важно и насколько это важно для Норвегии. Объясняем, что это ключевые артисты. Таких специалистов — их в мире несколько человек. И нам кажется очень важно сохранить связь с теми, кто находится в России, с независимыми голосами, с независимым гражданским обществом, насколько бы мало оно не было. И особенно важно сохранять связь с теми, кто хочет диалога, даже если это для них опасно.

“Жилет безопасности”

В сентябре точно так же не смогли привезти в Норвегию участников российско-норвежского проекта помощи онкопациентам. В одной из коммун Ассоциация женщин, переживших рак груди, составила приглашения на оформление нескольких одноразовых виз. Однако ни одной визы не выдали. В качестве основания указывалось, будто у человека недостаточно связей, чтобы гарантировать его возвращение на Родину.

— Для примера, одной из приглашенных была 74-летняя женщина, которая всю жизнь прожила и проработала в России, продолжает там работать, но про нее также написали, что у нее недостаточно связей для возвращения. Некоторые люди — пациенты, они проходят лечение в Мурманске. Никогда не было такого, чтобы по этой программе кто-то уехал в Норвегию и не вернулся в Россию, — рассказала руководитель группы помощи онкопациентов в Мурманске Ирина Иванова.

По нашим сведениям (официально эту информацию подтвердить не удалось), сложности возникли и с получением виз для участников Barents Pride, прошедшего в конце сентября. Приглашения составлял Barents Secretariat, который по сути является государственной структурой.

Визы фактически перестали выдавать и тем россиянам, которые сотрудничают с западными правозащитными организациями. Так, возможности приглашать коллег из России лишился Хельсинский комитет Норвегии, сообщила директор отдела по Европе и Центральной Азии Инна Сангаджиева.

 — У нас есть конкретные примеры, когда нам и в сентябре и в октябре отказали в визах нашим сотрудникам, нашим коллегам. На моей практике, а в комитете я работаю уже 17 лет, это впервые. Отказы сформулированы так, будто это частные лица, которые пытаются уехать. Коллеги, которые работают со странами Африки и Латинской Америки, говорят, что эта стандартная мотивировка: власти боятся, что приезжий из неблагополучной страны останется, — говорит специалист.

Сангаджиева объяснила, что Брюссель в сентябре 2022 выдал предписание, в котором рекомендовал ужесточить выдачу шенгенских виз для граждан России. Эти правила вступили в силу 9 сентября, а Европейская комиссия выпустила инструкцию, в которой даны конкретные рекомендации по выдаче виз.

— В целом предписано всем россиянам отказывать, кроме некоторых категорий. Это журналисты, активисты, правозащитники, представители гражданского общества, — поясняет Инна Сангаджиева. — Однако есть ощущение, что норвежские службы просто игнорируют это исключение.

Сангаджиева считает, что отказ пускать в Норвегию их коллег — неверное решение. Как минимум потому, что те находятся в постоянной опасности.

— Мы — правозащитная организация, и наша позиция заключается в том, что представители гражданского общества должны иметь “жилеты безопасности”. Возможность получить визу — та самая мера безопасности для людей, работающих в России.

Кроме того, люди, которых мы приглашаем, как правило, дают очень важную информацию о состоянии гражданского обществе в России. Она дает возможность готовить стратегии, строить механизмы адвокации, составлять рекомендации ООН и так далее. И критически важно иметь сведения из первого источника — как раз от тех людей, которых мы и приглашаем. Они встречаются с заключенными в тюрьмах, выезжают в суды, они защищают активистов или являются ими, они сами сидели в автозаках, они ездят по регионам и так далее, и так далее, — утверждает Инна Сангаджиева.

Занавес…

Barents Observer направил запрос в службу UDI, которая занимается миграционными вопросами. Мы поинтересовались, существует ли официальный либо неофициальный запрет на выдачу виз россиянам. Нам ответили, что такого запрета нет, однако соглашение об упрощенном визовом режиме с Россией было расторгнуто.

— С конца мая мы обрабатываем заявки на гостевые визы “оранжевой” группы. Как правило, выдаются визы родителям, детям и супругам [живущих в Норвегии], в то время как более естественно отклонять заявки на братьев и сестер, дальних родственников и подруг.

Также будет сложнее, но не невозможно, получить визы для деловых поездок и визитов с культурной целью. Как правило, заявки на визы от туристов и на визиты друзей будут отклонены.

— рассказали в UDI.

Barents Observer спросил, предусмотрены ли исключения для российских граждан, притесняемых в собственной стране — например, для тех, кто выступает против путинской политики и войны на Украине, кто подвергается уголовному преследованию или сталкиваемся с угрозами.

— Лицо, о котором идет речь, должно находиться либо на границе, либо в Норвегии, чтобы подать заявление о защите. Когда россияне обращаются за защитой на индивидуальной основе, заявление рассматривается так же, как и другие заявители, которые получают индивидуальную оценку. Это означает, что их дело расследуется посредством регистрационных собеседований и собеседований о предоставлении убежища. На основании собственной информации заявителя и их оценки, помимо других фактов по делу, мы делаем конкретную и индивидуальную оценку в каждом из случаев. Некоторые россияне могут получить коллективную защиту, например, близкие члены семей людей, которые имеют право на коллективную защиту, — ответили в ведомстве.

Как следует из этого ответа, по факту получить норвежскую визу сегодня может лишь крайне ограниченная категория россиян. И наличие приглашений от норвежских организаций и структур не поможет. Иронично: многие граждане России после начала войны боялись, что президент Владимир Путин опустит “железный занавес”, и страну не смогут покинуть даже противники режима. Судя по всему, этот занавес действительно опускается; только совсем с другой стороны.