"Я был готов ночевать в полицейском участке". Как жители Европы помогают бегущим от войны россиянам

Молодой учёный, специалист по клеточной биологии из Москвы Иван в середине октября намеревался ехать на конференцию в Швецию. Планы изменились, когда в стране началась «частичная», а на самом деле - фактически полная мобилизация для войны с Украиной. Мужчина понял, что медлить нельзя. 

Он прибыл в Мурманск, чтобы далее отправиться в Норвегию. Однако выяснилось, что сделать это не так-то просто. Перевозчики требовали сумасшедших денег (до 70 тысяч рублей), но даже с такими ценами свободных мест не было. Тогда Иван поехал в город Никель и купил там велосипед: пешком границу пересекать запрещено, а другого транспорта у него не было. 

-Я катаюсь на велосипеде, но я не спортсмен. Кроме того, у меня рост 186 сантиметров, а велосипед оказался детский. Мы с ним довольно забавно смотрелись. На российской границе сотрудник отпустил шутку по поводу того, почему российский учёный на велосипеде пытается выехать из страны. Но это не было издевательски, я даже встретил некое понимание в глазах пограничника. А вот на норвежской границе меня принялись расспрашивать, потому что, как они сказали, велосипедистов здесь не видели давно. 

Иван прибыл в Киркенес, однако в гостиницах не оказалось ни одного свободного номера. Мужчина приехал в аэропорт, рассчитывая переночевать там. Аэропорт был закрыт - он не работает круглосуточно. Где остановиться на ночь, Ивану было совершенно непонятно. 

-Как я понял, в Киркенесе нет мест, работающих круглосуточно. Кроме, наверное, полицейского участка. Это и был мой выбор. Я на велосипеде вернулся в Киркенес, чтобы оказаться в полицейском участке. Я был готов спать в камере.

ADVERTISEMENT

Проезжая мимо арт-пространства Terminal B, Иван услышал русскую речь. Он заглянул внутрь и рассказал о своей ситуации. 

-У нас планировалось мероприятие, и мы ждали, пока оно начнётся. Проезжает парень на велосипеде; остановился, дверь приоткрыл, посмотрел… Спрашивает: извините пожалуйста, я врач из Москвы, только что приехал на велосипеде, нет ни денег, ни жилья. Подскажите, как быть? А я ему говорю: мы сейчас разберёмся со всем, на ночь тебя приютим, а сейчас иди, чай или кофе себе наливай, поешь. Отворачиваюсь - и краем глаза вижу, как он начинает плакать. Эмоциональный срыв произошёл у человека, - рассказывает сотрудник Terminal B Евгений Гоман. 

-В итоге мы его приютили, сейчас он думает, куда ехать дальше.

Евгений Гоман - один из многих жителей Киркенеса, кто после 21 сентября начал помогать россиянам, бегущим от мобилизации. До этого он и его коллеги помогали украинцам, но у тех был официальный статус беженцев, и их на своё попечение очень быстро брали норвежские власти. У российских мужчин такого статуса, ясное дело, нет. Между тем многие из них после пересечения границы также оказываются в бедственном положении, и им тоже нужна поддержка.

По словам Евгения, только через его руки за минувшие дни прошли десятки людей. 

-В тот день мы десять человек расселили по разным местам. На следующий день - ещё десять. И это те, про кого я знаю.

Размещать беженцев помогают не только выходцы из России. Накануне ему позвонили норвежцы, которые решили проехать по отелям и «подобрать» тех, кому не хватило номеров. То же самое делал и сам Евгений.

-Захожу в отель Thon, вижу в холле трёх россиян. Им негде было остановиться. В итоге мы двоих приютили в Киркенесе, а для третьего я нашёл помощников в Амстердаме и в Турции - он полетел таким маршрутом… Я знаю, многие ездят по городу, и если видят уставшего человека с чемоданами - предлагают ночёвку или иную помощь. 

Евгений говорит, что сейчас рождается мнение о необходимости обращаться к властям. Хотя люди готовы помогать бегущим от войны россиянам, приграничный город может столкнуться с гуманитарным кризисом.

-Мы не готовились к тому, что станем волонтёрами. Это просто обрушилось на нас, но выхода нет, надо делать. Мы 21 сентября поняли, что сейчас народ поедет. Я спросил супругу: приютим людей у себя? И она просто озвучила мои мысли: «А как иначе? Надо будет 20 человек на пол положить - положим».

«Отказывать в помощи - не про нашу семью»

Жительница финского Йоэнсуу Анна Яровая начала путь волонтёра раньше. В середине марта в город стали приезжать беженцы из Украины; им помогали с оформлением документов, с вещами, жильём. 

-Я даже вступила в «Красный Крест», но потом поняла, что не могу работать как волонтер на постоянной основе, и решила сосредоточиться на адресной помощи, - рассказывает Анна. 

После 21 сентября ситуация изменилась: о помощи стали просить уже россияне. Йоэнсуу - город приграничный, многие едут именно сюда, особенно из Карелии. Анне начали звонить друзья и знакомые.

-Сказать «Нет, ребята, это не к нам» - не про нашу семью. Естественно, мы начали помогать. Вот сейчас у нас живут три человека, и это не все, кто приезжал к нам за последнюю неделю. Для меня нет разницы, откуда человек: я готова помогать всем, чем могу.

Россияне и до мобилизации убегали от преследования. По словам Анны, были истории, когда таких людей селили вместе с беженцами из Украины. Это вызывало конфликты: украинцы считали, что граждане России должны не бежать, а свергать власть, развязавшую эту войну. За последнюю неделю от таких инцидентах Яровая не слышала. 

Анна говорит, что число людей, помогающих уехавшим россиянам, фактически невозможно подсчитать. Это люди по всей Финляндии, в основном сами выходцы из России.

-Знакомые в Хельсинки говорят, что просто нет свободных диванов - туда едут люди из Ленобласти, через друзей ищут кого-то, кто мог бы помочь с ночлегом.

По словам Анны, только через их квартиру прошло более десяти человек. Многим она помогала дистанционно.

-Вчера была потрясающая история, как мы связали совершенно посторонних людей - финна и семью с маленьким ребенком из России. У этого финна дача под Ваалимо, недалеко от границы с Ленобластью. И он ехал из своего дома 4 часа, чтобы открыть эту дачу, поселить там этих незнакомых людей, накормить их. И женщина писала мне, спрашивала, можно ли приехать и обнять меня, потому что она вообще не думала, такое возможно. 

-Люди бывают разные. Был у нас Сергей Филенко - плотник, который и в митингах участвовал, и штрафы у него за дискредитацию есть. А были, люди, которые и в политику не лезли, и на митинги не ходили, но при этом всё понимают, жили в России и страдали. Переводчики, бизнесмены, строители, журналисты, инженеры - совершенно разные люди, - рассказывает Анна. 

Уехавшие из России люди рассказывают пугающие истории. Так, Сергея Филенко допрашивали на границе три часа. Его увели в отдельную комнату, и расспрашивали про отношение к оппозиционеру Алексею Навальному, про гражданскую позицию и политические взгляды. Другой мужчина покинул страну после того, как, придя домой, увидел в своей двери предписание явиться в военкомат «для проверки документов». Он просто развернулся и поехал в Финляндию.

Анна Яровая считает, что сами финны не в большом восторге от нового потока беженцев. Они опасаются, что вместе с противниками войны в их страну могут ехать сторонники путинской политики, не желающие сами идти на фронт. Помогать таким людям финское общество не хочет, а как их выявлять - непонятно. Более того, есть риск, что под видом пацифистов в Финляндию могут проникать сотрудники российских спецслужб, и это уже прямая угроза национальной безопасности.

Очевидно, примерно эти соображения подтолкнули финское правительство на серьёзный шаг - закрыть границы для владельцев туристических виз. Это решение было официально подтверждено 29 сентября. Ограничения должны вступить в силу в ночь на 30 сентября. Норвежские власти о подобных намерениях пока не заявляли.